В. Киндинов. ЧЕРНАЯ ПРОСТЫНЯ 6
Продолжение. Начало - см. в разделе "Иллюстрации по субботам. Архив"
"Посмотрии... воот онии... онии... тебее всыыпят по пеервое числоо", - фальцетом проблеял, не раскрывая при этом свою губастую, что-то все время жующую пасть, козлоногий лесной полубог...
Повинуясь короткому, но пронзительному свисту фавна, девочки разом повернули к ним свои головки и, встретившись глазами с Настей, приветственно помахали ей своими голенькими ручками и затянули снова серебристым хором: "Вреемя... вреемя... для поорки, вреемя... для роозог!..."
Настенька округлившимися глазами увидела как девочки вдруг, все вместе, на мгновение отделившись от земли, заскользили над ее поверхностью, выстраиваясь, наподобие шахматных фигур, в две шеренги лицами друг к другу. Как, образовав короткий коридор, в их руках появились длинные зеленые прутья, с которых на ее глазах, сама по себе, курчавясь и завиваясь колечками стала быстро слезать посверкивающая в лучах восходящего солнца тонкая миза...
и... как, в ответ на еще один короткий посвист их повелителя, девочки принялись поочередно рассекать воздух, пробуя на гибкость свои освежеванные, поменявшие теперь цвет с изумрудно-зеленого на ярко – белый... приготовленные (ах!) для нее, эти ужасные розги!...
"Раздевайся, доченька", - прогремел, прокуренно кашляя, из поднебесья мамин голос, - "Снимай с себя остальное и иди к своим подругам - они ждут! Не заставляй уважаемого старика раздевать тебя насильно!"..."Не заставляяй... мееня наасильно... кхе, кхе.. мееня.. раздеваать!" - прокашлял, повторяя доносяшиеся сверху мамины интонации, все еще удерживающий девочку за волосы, вонючий сатир...Ощерившись, на этот раз, мерзкой желтозубой ухмылкой, он, заглянув, напоследок, в глаза вновь помертвевшей от страха девочке, неуклюже подмигнул ей, показав на мгновение свое розовое лишаистое веко и отпустил, разжав кулак... И тут же больно треснул им Настю между лопаток, направляя споткнувшуюся и чуть не упавшую от сильного удара девочку, в сторону ждущих своей очереди, ее козлоногих подружек...Пробежав по инерции еще несколько шагов в направлении приготовленной для нее "зеленой улицы", Настя остановилась.. ей вспомнилось это ввыражение из школьного учебника по истории края. в котором описывалось наказание солдат в царской армии проведением их сквозь строй"... "Боже мой, их же засекали до смерти, давали по тысяче ударов..., неужели?... И тут она, рухнув на колени в густую траву и сложив молитвенно ладони. обратила свой взор к небу: к кому еще теперь ей было обращться за помощью и прощением. как не к этой самой, говорящей с ней маминым голосом, черной простыне?
Настя зажмурилась: вороное крыло теперь мдленно снижалось, занимая уже полнеба, и в этом его неумолимом снижениии чувствовалась грозная неизбежность того, что должно было сейчас произойти... Низкие лучи восходщего солнца стали меркнуть, за спиной оцепеневшей девочки послышался шорох приминаемой тяжелой поступью травы, в нос снова ударил тяжелый удушливый запах козлиного пота... "Нет, лучше уж пусть будут розги! В конце концов... у девчонок слабенькие ручонки и... вообще за что меня запарывать до смерти... что я им такого сделала? Ну... пугала... Так, может быть, и меня тоже?... Просто пугают?... - Поднвшись с усилием с колен, Настя осторожно отвела в стороны лапы фавна, изготовившиеся спустить с бедер девушки ее, мокрые от росы, трусики:: "Пожалуйста, не надо - я сама разднусь..." - прошептала девочка, и, решив, по-видимому, быть, теперь, очень-преочень послушной, добавила, еле слышно, опустив глаза: "Совсем!"...
- Настя и не заметила, как последнюю фразу проговорила вслух: и Женечка и Наташка в ответ радостно закивали, показывая пальчиками на Настины ночные штвнишки... Которые девочка решилась, наконец, с себя сбросить - стащив несколькими круговыми рывками белый лоскуток ткани к лодыжкам, она, на мгновение присев, собрала стянутое с себя белье в один комок и отбросила его в сторону, оставшись совсем голенькой. Затем, выпрямившись, замерла на нескольо секунд, собираясь с духом, после чего, вытянув руки вперед и, спрятав между ними свое, пылающее румянцем стыда, лицо, ринулась рыбкой прямо под свистящие, прутья уготованные ей ее подругами...
Продолжение следует...